Енозеро
Россия, Мурманская область, Ловозерский район
Оценка места:
Мечты о кумже
… Совсем заработался. Даже нервы что-то стали шалить. Так недалеко до нервного срыва. Мало ли два года без отпуска? Одно-двухдневные «скачки» по трехсоткилометровой зоне вокруг столицы — малое подспорье в деле поддержания душевного равновесия для заядлого рыболова. Да если б просто рыболова, а то еще и, можно сказать, романтика-путешественника.
Может, правда, рвануть на севера?! Два года уже Мать Север не ласкала меня своей суровою рукою, — мелькнула неуверенная мысль в голове.
Заманчивая информация о том, что набираются группы для разведки и освоения одного из красивейших озер Кольского полуострова, прозвучала на одном из заседаний Московского клуба нахлыстовиков FFFC. На всякие пожарные записался, но особого значения не придал. Про себя подумал: «Да все равно, как обычно, все сорвется».
Лето подходило к концу, а полноценных, запомнившихся рыбалок так и не было. Нет, так не пойдет. Надо эту порочную практику менять. Недолгие переговоры на работе, дома, и вдруг нарисовались радужные перспективы преинтереснейшей поездки, которая среди наслаивающихся дел вдруг явно удавалась.
Похоже, все срастается.
Опять же компания подбиралась боевая. Еду, и пропади все пропадом.
Предыдущие группы, возвращавшиеся с Кольского, подогревая наш азарт, слали обнадеживающие сигналы.
«Клюет толстая, алчная, пятнистая кумжа».
Веса озвучивались для кумжи очень и очень значительные. Мозгу, сканирующему воспоминания последних лет, не верилось, что хозяин после окских окушков и щурят вновь окажется в объятьях Севера, с его гигантскими кумжами и гольцами. Раньше приходилось бывать на Варзуге и Коле.
Кроме кумжи, звучали сладкие уху рассказы о шныряющих десятикилограммовых щуках, набивающих брюхо килограммовыми сигами и окунями. Об оленях, бродящих по берегам. О леммингах, не боящихся людей, берущих хлеб и печенье прямо с ладони, куропатках, бегающих под ногами. Во все это не очень верилось.
И вот последнее перед отъездом заседание клуба. На листочках появились расчеты провизии, совершенно необходимой для нормальной жизнедеятельности группы. Быстренько утвердили пункты и количество.
Двое решили лететь в Мурманск самолетом, а мы, остальные четверо, на машинах. Конечно, езда на такие расстояния дело весьма непростое, но вместе с тем для любителя путешествий даже приятное и заманчивое. Открывалась перспектива поглазеть на красоты нашей необъятной Родины, озера, реки, леса, на самобытные города и поселки. Кроме того, машина дает возможность прошвырнуться на обратном пути по речушкам и ручейкам Кольского полуострова и Карелии в надежде дополнить копилку впечатлений, полученных на сказочном озере, полном крупной кумжей.
В дорогу
Из Москвы выехали ночью. Дорога на Вологду встретила нас мелким моросящим дождиком. Слепящие фары «встречек», подъемы и спуски. Снующие в свете фар подвыпившие компании, рисующие на мокром асфальте зигзагообразные следы и разбрасывающие пустые бутылки. Но ужин в дорожном кафе, увешанном старыми утюгами, швейными машинками и хомутами от упряжи, значительно приподнял настроение и помог продрать глаза.
Мы заказали блюдо «гнездо»… Фирменный салат, который, судя по фотографиям на стенах, очень нравился известным певцам, музыкантам и членам правительства. Надо сказать, что нам, рыбакам, он тоже понравился.
Путь дальше был легким и веселым. Кофе из термосов и шипящие импульсы раций, из которых раздавались шутки, призванные уберечь нас от засыпания, живописные деревеньки, березки, мосты, зевающие на обочинах собаки.
Мы умудрились домчаться практически до Мурманска за двадцать один час. Причем были как огурчики.
В последний момент поступило указание проследовать в поселок Ловозеро, где располагался маленький местный аэродромчик. Легкие передислокации, суета, и вот тишину раннего утра нарушил приближающийся вертолет. Борт приземлился, из чрева Ми-8 высаживались наши одноклубники, на зависть нам улетевшие из Москвы неделей раньше. Пришло время завидовать им.
Усталые, обветренные, но довольные лица расползлись в улыбках. Дружеские объятья и расспросы, что да как. «Кумжа клюет исправно. По три с половиной килограмма поймали все», — прозвучали сладостные уху слова. Тут же появилась карта озера, где всезнающим пальцем были указаны места наибольшей концентрации рыбы.
По команде вещи мгновенно исчезли в вертолете, и вот мы с группой варзинского лагеря уже летим к озеру «пятнистых леопардов». Надо заметить, что мы свои рюкзаки и баулы предусмотрительно отметили ярким одинаковым скотчем. В вертолете часто бывают попутные группы и пассажиры. Нередко вещи в суматохе путаются. На обратном пути летели с финской группой. Я насчитал пять таких же, как и у меня, рюкзаков Vision. Шум в вертолете приличный, и я скоро пожалел, что никто не посоветовал мне взять беруши. В иллюминаторы открылись виды тундры, бесчисленных озер, рек, ручьев. Все это скоро заставило забыть обо всех неудобствах и проблемах.
Вскоре внизу появилась артерия красивейшей реки, прорезавшей каменную поверхность земли. Летим вдоль нее, прилипнув к иллюминаторам.
«Варзина», — проорал мне в ухо Серега. Головной лагерь.
С моей стороны внизу появились домики культурно-европейского вида. Вертолет пошел на посадку. Немного тряски, и вот мы в лагере. К вертолету спешат ребята в одинаковых куртках. Перебрасываем вещи вперед, а в заднюю часть машины забрасывают вещи группы, которой пришло время возвращаться в Мурманск.
Взлетаем, и через пятнадцать минут уже садимся на сплошь каменистый берег Енозера. Наверное, никогда не забудутся завистливые, грустные лица рыболовов, улетающих домой. Но пусть грусть улетает с ними, а с нами остаются все чувства, сопутствующие предстоящей великолепной рыбалке. Мысленно пожелал, чтоб и непогоду с собой забрали. Им она уже не помешает.
На озере
Удивительно смотреть вдаль и не видеть ни одного дерева. Хищный глаз тут же сфокусировался на бурной протоке, которая соединяет между собой две части озера.
«Есть где разгуляться», — подумал я. Метров семьсот сплошной рыбы. И, схватив рюкзак, попер его в место дислокации, которое виднелось невдалеке на возвышенности. Все видимое пространство было сплошь хаотично засеяно валунами разного калибра. Между ними был сплошной ковер изо мха и карликовых деревьев. Земля матушка, конечно, была, но где-то там далеко под каменным саркофагом.
Несмотря на прекрасную солнечную погоду, ветер практически не прекращался. Но удивляться не приходилось. Это было его место. Оставалось надеяться, что он шибко не раздурится и все же пожалеет нас, своих детишек, нахально вторгнувшихся в его владения. То, что мы тут не хозяева, стало ясно сразу. Нигде я не испытывал столь очевидной силы «Матери Севера» (как называют суровые северные края норвеги). Сила лилась мощнейшим потоком, струясь между камнями, перемешиваясь с могучими водами озера и кривя низкие стволы измученных, искривленных березок.
«Тут надо поуважительней», — размышлял я, таща баул с себя ростом. И тут вдруг взор устремился в небо. Ноги остановились раньше сигнала мозга. Небо… Это не то слово. «Синь» или «Лазурь Рая», наверное, так. Нигде доселе я не видел столь чистого и величественного неба. Что за чудное место, в которое я попал. Так и простоял какое-то время, созерцая синее и необъятное величие.
Понемногу перетащили вещи. Предыдущими группами был заботливо установлен шатер, который мы тут же нарекли «Шатром счастья». Когда открыли молнию, оказалось, что он еще и полон всякой провизии. На кой черт мы тащили из Москвы все эти консервы? Тут можно роту неделю кормить.
Тут же взялись дружно устанавливать палатки. Под манящий рокот протоки быстренько обустроились. Когда летели в вертолете, то, позевывая, грозились по прибытии на место в обязательном порядке выспаться. Но виды огромных валунов, хаотично торчащих из воды, темные затишки за ними и пенящиеся перекаты сразу изменили наши планы. Толстые, длинные кумжи, конечно, прятались за этими укрытиями, а храпя в палатке, поймать их точно не получится. Поэтому после установки лагеря, уставшие, невыспавшиеся путешественники, извиваясь и кряхтя, полезли в вейдерсы. Собрав одноручник седьмого класса и снарядив его плавающим шнуром, я на полусогнутых припустился в начало протоки. На мой взгляд, это было самое перспективное место. В успехе предприятия я был совершенно уверен, потому что в лагере Варзины получил от гида Вити «Мухолова» секретные мушенции, славящиеся, по его словам, чертовской уловистостью в местных реках и озерах. Поэтому, привязав небольшой «зонкер» бурого цвета в Витином исполнении и оглядывая береговую линию в превеликом волнении, наметил место, где поймаю первую рыбу, и даже просчитал путь, где ее буду вываживать.
Пятнистые леопарды
Однако поклевок не последовало. Пришлось, простукивая посохом дно, постепенно заглубиться. Вот это простукивание в этот и следующие дни сыграло злую шутку и сильно снизило количество поклевок. Дело в том, что осторожная рыба при таком простукивании тут же получала сигнал, что появился очередной представитель рода человеческого, горящий великим желанием ее изловить. И только идя по неглубокому плесу, постукивая о камни посохом, увидев удаляющиеся в разные стороны «торпеды», поднимающие спинами поверхность водной глади и оставляющие «усы», я понял свою ошибку. Все нужно делать тихо. Так, осторожно пробираясь по протоке, вышел почти на середину обширного раската. И вот очередной спей-заброс, и «зонкер», сносимый течением под углом 45°, яростно атакует первая кумжа. Взрывной выход, искры брызг, мощный бурун, затем явно не малек бросается вниз по течению. Фрикционом балансирую натяжение. Стараюсь не превысить опасного разрывного порога подлеска. Постепенно рыба слабеет. Аккуратно подвожу ее к себе и как можно бережней прямо в воде снимаю с крючка.
Прекрасно! Сон стал явью. Я — победитель толстых кумж, минимум «трояк».
После поимки первой поклевки пошли как из пулемета. Когда была поймана десятая, причем вся крупная, наступила душевная нирвана.
«Надоело», — вольготно и расслабленно подумал я. Не хочу больше ловить сегодня. Хочу спать.
Оружие найдено. Дислокация определена. Ничего не мешает продолжить завтра.
В самом начале протоки Серега то и дело снимал с крючка и отпускал «пятнистых леопардов».
«Этот дело знает», — подумал я.
Посмотрев на него, порадовался. Значит, у всех сегодня удача.
На глади озера, озаряемого северным солнцем, появился выход крупной рыбы.
«Наверное, метровая щука сожрала килограммового сига или окуня», — подумал я. Ничего, завтра поймаю.
Однако в лагере сон пришлось отложить. Все обрыбились и затеяли грандиозный ужин из макарон по-флотски, паштетов, салатов и, естественно, «вискарика». Отметили приезд и удачное начало тура. Гуляли полночи, оглашая окрестные сопки песнями, рассказами о пойманных гигантских кумжах (таких, что даже в мезозойском периоде не водились), вязали мушки, присваивая им названия — «Халатная», «Небрежная», «Блестючка». Постепенно пришло время тишины, звезд и рыбацкого храпа.
Разведка
Утром туман. Давно такого тумана не видел. Кто-то уже ушел на ловлю, кто-то сопел в колыбельке. Быстренько собрался и на протоку. Каково же было мое удивление, когда рыба вовсе отказывалась брать вкусную вчерашнюю приманку. Около часа бродил по воде, секторами прочесывая перспективные участки. Перепробовал огромное количество стримеров. Все безуспешно. И вот вдруг поклевка на какую-то лохматую «пакость», изготовленную сплошь из люрексов и привязанную в порыве полного отчаяния.
Картина вчерашнего дня повторяется. Поклевки, сходы. Но на этот раз после пяти рыб, одна из которых на 4 кг, останавливаюсь и иду отдыхать.
Сознание того, что рыба доверчива и доступна, заставило пересмотреть взгляды на рыбалку. Захотелось чего-нибудь иного. Не «пастись» же все время на милой, доверчивой протоке. Совещаемся и отправляемся коллективно осматривать резиновые лодки. Плавсредства, моторы и бензин были любезно предоставлены устроителями тура. После внимательного осмотра обращаем внимание на добротность лодок, моторов и на признаки опасности, подстерегающей при перемещении по озеру.
Предыдущие группы, естественно, не сидели сиднем на Козеле (так называлась протока), а по мере возможности старались исследовать манящую тайнами акваторию озера. Вследствие движения лодки постоянно натыкались на подводные камни. Винты были сильно погнуты и опасно грозили глубокими заусенцами. При одном взгляде на них было ясно, что передвигаться надо с максимальной осторожностью.
Наметили маршрут и отплыли. Озеро поражало своей необъятностью и красотой. Миллионы ручейников всплывали на поверхность и старались оторваться от воды, чтобы отправиться в брачный полет. Волны от нашей лодки украли у многих из них мечту о чистом, голубом небе. Голубые райские перины, отражаясь в водной глади, не нарушенной ни одним волнением, создавали ощущение, что мы оказались в прекрасном чудном, полном покоя Зазеркалье.
И вдруг, как будто пробуждение зачарованных, резкий удар винта мотора. Сквозь абсолютно прозрачную воду видны огромные страшные глыбы. Они мгновенно вернули нас в реальность. Идем по навигатору. Я свисаю на носу лодки и, просматривая дно, предупреждаю об опасности. Димка мастерски маневрирует между каменными подводными рифами. Впереди очередная протока. Причаливаем чуть в стороне. Высаживаемся на каменистый берег и тут же видим половину объеденного, переливающегося алыми цветами арктического гольца. Кто его съел, так и осталось загадкой. Почему-то пришла мысль о медведе, и стало не по себе.
Протока была совсем небольшой и узкой. Но две глубокие «ламбы» с сильными струями по краям ни секунды не давали усомниться в наличии рыбы. Первые забросы лохматых «интрудеров», активные стрипы тут же дают результат. Ламбы полны крупной щукой, которая, похоже, стояла бок о бок, ожидая любую мелкую рыбешку, по неосторожности попавшую в течение. Только одна беда. Поводков нет. И каждая очередная поклевка заканчивается досадным сходом. Десять минут брызг, изгибающихся в развороте тел, бурунов, оскалов, и протока затаилась. Смены приманок, горизонтов проводки, различные варианты стрипов не дали никаких результатов. Нас теперь знают. Ничего не остается, как отправиться восвояси. Но несколько четырехкилограммовых «крокодилов» мы все же поймали.
Уставшие, но довольные и полные впечатлений, вернулись в ставший уютным лагерь. Сделали со спутникового телефона по звонку домой и после вкусного ужина (который был невероятно ярким и насыщенно-колоритным, благодаря стараниям парней, знающих толк в кушаньях), завалились спать в предвкушении завтрашней рыбалки.
Гармония Севера
Местные боги, полюбив нас за бережное отношение к природе, нежадность и мою тайную игру на варгане, дарили прекрасное солнце и ласковый ветерок. Быстро сгруппировались и, взревев мотором, отправились теперь по другую сторону Козела. Наметив на карте ориентиры, подобно варягам, идущим навстречу судьбе, медленно, но упрямо пробивались, задевая винтом мотора скрытые водами озера каменные исполины, возможно видевшие на своем веку плезиозавров.
Вскоре прошли по еще одному «горлу», заметив в нем всплески крупной рыбы. Решили потом обловить. Нас манила даль. Заманчивый Егор-Вась, прописанный на карте, явно подразумевал течение. А удаленность от места стоянки предполагала еще и несметные стада рыбы. Однако мечтам нашим сбыться было не суждено. Мы плутанули, каким-то образом запутавшись и в карте и в навигаторе, и, прокрутившись на месте, спалили немало бензина. Решили двигать назад. Перспектива грести на веслах вовсе не прельщала. На пустынном каменном берегу увидели хижину (если так можно назвать то сооружение) и несколько бочек, стоящих рядом. Предположили, что в них мог быть бензин. Проверять не стали, уж больно надежда его там найти отдавала глупостью. А все-таки надо было посмотреть. Теперь, спустя время, жалею, что не подошли и не посмотрели. А вдруг там были бы скелеты и ужасная тайна? Вернувшись в приметное всплесками горло, решили как следует его обкидать. Что и сделали, заняв по удобному камню на берегу. Но, несмотря на периодические всплески, рыба категорически отказывалась брать наши приманки. Двадцать минут безуспешно «спеили» мы прозрачные воды. Лишь Акимыч сумел-таки выцедить одну кумжишку на килишко. А мы «пролетели». В это время опять произошел сумасшедший по масштабам вылет ручейника. Перед самым отплытием в лагерь решил проверить одно предположение. Привязал вместо стримера небольшой помятый «клинкхаммер», найденный в сушилке на груди жилетки, и бросил метров на пять перед собой. Мушка, покачиваясь, поплыла по течению. Буквально тут же из-за камня стрелой вылетела рыба и махом хватанула измученного жизнью «клинкхаммера». Бурное сопротивление и досадный сход. Тут ко мне подплыла лодка и я, плюнув на искушение продолжить ловлю, сделав глубокий вдох, полез по надувным баллонам. Ладно, в нашей протоке поймаю.
Только вот в нашей протоке рыба сверху брать почему-то отказывалась. Но, уперевшись во что бы то ни стало, решил поймать «куму» именно сверху. Час пролазил, рискуя сломать ноги по струям и валунам, а рыбы не было. Вернее, была, выходы были, но в руках никого. Уже практически отчаявшись, привязал знаменитый, несложный в изготовлении, из оленьего меха уловистый «Окурок» в исполнении Саши Рыбкина. На второй бороздящей проводке с усами великолепный бурун, рывок, брызги, и рыба с чудовищной скоростью рванула в перекат. Пришлось приложить титанические усилия, работая катушкой и удилищем, чтобы остановить сей стремительный порыв. И вот минуты райского блаженства, и кумжа на «трешечку» покорно «зевает» у коленки.
Уже в сумерках, стоя в перекате, вдруг увидел на воде какое-то движение. Присмотрелся… Уточка с тремя утятками. Надо же, вон как хитро все. Днем по тундре летают хищники, вот она и прячется с детками в травке. А ночью выходят покормиться да размять лапки с крылышками. Уточка плыла с утятками, спешившими за ней гуськом, и вызвала у меня такое умиление, что я сел на камень и минут двадцать в свете луны просто медитировал, упиваясь гармонией севера и наслаждаясь плесками струй и зрелищем доброй жизни.
Самые отчаянные Серега и Акимыч, отказавшись от доброго чаепития в «Шатре счастья», отправились под покровом темноты подтверждать теорию, что кумжа ночью ловится лучше, чем днем, да к тому же еще и крупнее. Мы же отказались от сомнительной затеи, опасаясь нырнуть и отправиться в заплыв, считая ребрами камни, и остались варить суп из собранных возле лагеря Юркой Матюхиным грибов. Пока кипели грибочки, Серега Саласюк великодушно обучал меня в свете фонаря тайным приемам вязания нужных мушек. Мужики пришли глухой ночью мокрые, но довольные. Теория подтвердилась.
Прощание
На следующий день ребята вновь отправились покорять просторы Енозера. Я на этот раз решил обловить маленький ручеек, протекавший в стороне от лагеря. С осторожностью дикого кота и с проворством мангуста лез я по камням и пробирался, обдирая лицо и руки, через заросли карликовых березок. Совершал чудеса изобретательности, пытаясь доставить мушку в места потенциальной стоянки рыбы. Но все тщетно. Совсем отчаявшись, сел на груду камней перед огромным замховевшим валуном. Успокоившись и сосредоточившись, ушел в себя. Тронул валун и мысленно задал ему вопрос.
«Мудрый отец-камень, скажи, где рыба?»
И вдруг всплеск. Поворачиваю голову и вижу здоровенную выдру, вынырнувшую из омута и вертящую головой.
Так вон оно что! Тут помимо меня есть охотники!
Мысленно поблагодарил камень за подсказку и, понаблюдав за зверьком, отправился в лагерь, возможно, грибной суп еще остался.
Вечером приплыли ребята. Им довелось стать свидетелями пренеприятнейшего случая. Они по навигатору дошли до горла реки Варзина. И совсем не ожидая того, увидели там целую бригаду браконьеров. Те ставили сети и, кроме того, еще и ловили спиннингами. Артель, человек шесть. Клев был отменный, и рыба и в сети и на блесну шла «буром». Ребята стали свидетелями, как десятки пойманных кумж тут же на берегу складывали в приготовленные пластиковые бочки. Лодка то и дело выплывала на акваторию и проверяла сети. Естественно, рыбалка и настроение были испорчены. Такое хищническое отношение к прекрасному, ставшему родным озеру заставило немедленно действовать. В головной лагерь было тут же отправлено сообщение. Был организован рейд. И браконьеры понесли заслуженное наказание.
В последний день перед отлетом как-то все сконцентрировались в самом конце протоки при впадении в озеро. Когда перетаскивали вещи на вертолетную площадку, а она была именно там, заметили повторяющиеся всплески и выходы рыбы на поверхность именно в самом озере и в сходящих на нет струях Козеля. Лениво, то уходя в лагерь, то занимая удобные для забросов места, неторопливо облавливали места предполагаемой концентрации рыбы. Мне пришла мысль попробовать наконец-то спящий в тубусе двуручник. Sage 5120, до этого «обкатанный» только на московских покидушках, обрадовался такому случаю и, как гимнастка, радостно изогнулся в посыле шнура, стараясь удивить хозяина и доставить приманку как можно дальше. Есть своя прелесть в двуручнике, и рыбалка в последний день принесла мне неизгладимые впечатления. Тем более что клев был бешеный.
Удача сопутствовала всем членам экспедиции. Енозеро щедро одарило нас прекрасными толстыми трофеями. За неделю нами было поймано и отпущено около ста тридцати кумж. Двух пришлось съесть, так как повреждения были серьезными, и старший группы признал, что рыба не выживет. Хоть и не поймали мы полосатых горбачей небывалого размера и таких же сигов, но крупная кумжа и щука с лихвой подарили нам незабываемые впечатления и радость от невиданной доселе рыбалки. К тому же добрая компания и расположение местных духов добавили немало удовольствия в дело отдыха и рыбалки.
Неделя пролетела стремительно, как «пятнистый леопард» в водах протоки Козель. И вот уже пришло время прощаться с наглым «бакланом», которого мы успели прикормить, с леммингами, оленями, туманами, морошкой и, конечно, прекрасной кумжей, которая, смею надеяться, не обиделась на нас, пришельцев, ловящих ее для забавы. Заживут ее губы, и придет время безумной пляски продолжения рода. Тысячи и тысячи маленьких «леопардов» продолжат свой путь в вечности, приумножая свой пятнистый народ. Надеюсь, когда-нибудь еще ступит моя нога на покрытые суровым северным мхом каменные исполины, покрывающие спящую спокойным сном землю.
Падай, денежка, в прогальчик между камнями. Жди хозяина. Ты моя связь с прекрасным озером, полным облаков, туманов, подарившим мне покой и гармонию с самим собой.
Снасти
Black Marabou Streamer Variant (автор — Мика Вайнио) (хорошо ловила днем в любую погоду)
Крючок: № 2-4, с длинным цевьем ТМС 9395
Хвостик: мех белого медведя, медведь или бактейл, окрашенный в черный цвет
Тело: черный натуральный даббинг
Обмотка по телу: плоский серебристый и овальный люрексы
Крыло: мех белого медведя, медведь или бактейл, окрашенный в черный цвет, четыре полоски «миррор флеш» оранжевого цвета, пучок бородок пера марабу, окрашенного в черный цвет, пучок «флашабу» черного цвета, сверху пучок бородок пера марабу, окрашенного в черный цвет
Ножки: перо петуха черного цвета
Головка: монтажная нить, покрытая красным лаком
Silver Stoat (отлично работала в сумерках и до темноты)
Крючок: № 8-10, TMC707DS
Кончик: овальный серебристый люрекс, размер Medium
Хвостик: желтое перо петуха
Тело: плоский серебристый люрекс
Обмотка по телу: овальный серебристый люрекс, размер Medium
Крыло: мех белого медведя, окрашенный в черный цвет, или европейской белки
Ножки: черное перо петуха
Foam Bomber (хорошо работала в пасмурную погоду и сумерках на бороздящую проводку)
Крючок: № 2-6
Хвостик: мех белого медведя или бактейл зеленого или красного цвета
Тело: мех оленя, окрашенный в черный цвет
Спинка: «пенка» толщиной 2-3 мм черного цвета
Обмотка по телу: перо петуха зеленого или красного цвета
Михаил Васильев
… Совсем заработался. Даже нервы что-то стали шалить. Так недалеко до нервного срыва. Мало ли два года без отпуска? Одно-двухдневные «скачки» по трехсоткилометровой зоне вокруг столицы — малое подспорье в деле поддержания душевного равновесия для заядлого рыболова. Да если б просто рыболова, а то еще и, можно сказать, романтика-путешественника.
Может, правда, рвануть на севера?! Два года уже Мать Север не ласкала меня своей суровою рукою, — мелькнула неуверенная мысль в голове.
Заманчивая информация о том, что набираются группы для разведки и освоения одного из красивейших озер Кольского полуострова, прозвучала на одном из заседаний Московского клуба нахлыстовиков FFFC. На всякие пожарные записался, но особого значения не придал. Про себя подумал: «Да все равно, как обычно, все сорвется».
Лето подходило к концу, а полноценных, запомнившихся рыбалок так и не было. Нет, так не пойдет. Надо эту порочную практику менять. Недолгие переговоры на работе, дома, и вдруг нарисовались радужные перспективы преинтереснейшей поездки, которая среди наслаивающихся дел вдруг явно удавалась.
Похоже, все срастается.
Опять же компания подбиралась боевая. Еду, и пропади все пропадом.
Предыдущие группы, возвращавшиеся с Кольского, подогревая наш азарт, слали обнадеживающие сигналы.
«Клюет толстая, алчная, пятнистая кумжа».
Веса озвучивались для кумжи очень и очень значительные. Мозгу, сканирующему воспоминания последних лет, не верилось, что хозяин после окских окушков и щурят вновь окажется в объятьях Севера, с его гигантскими кумжами и гольцами. Раньше приходилось бывать на Варзуге и Коле.
Кроме кумжи, звучали сладкие уху рассказы о шныряющих десятикилограммовых щуках, набивающих брюхо килограммовыми сигами и окунями. Об оленях, бродящих по берегам. О леммингах, не боящихся людей, берущих хлеб и печенье прямо с ладони, куропатках, бегающих под ногами. Во все это не очень верилось.
И вот последнее перед отъездом заседание клуба. На листочках появились расчеты провизии, совершенно необходимой для нормальной жизнедеятельности группы. Быстренько утвердили пункты и количество.
Двое решили лететь в Мурманск самолетом, а мы, остальные четверо, на машинах. Конечно, езда на такие расстояния дело весьма непростое, но вместе с тем для любителя путешествий даже приятное и заманчивое. Открывалась перспектива поглазеть на красоты нашей необъятной Родины, озера, реки, леса, на самобытные города и поселки. Кроме того, машина дает возможность прошвырнуться на обратном пути по речушкам и ручейкам Кольского полуострова и Карелии в надежде дополнить копилку впечатлений, полученных на сказочном озере, полном крупной кумжей.
В дорогу
Из Москвы выехали ночью. Дорога на Вологду встретила нас мелким моросящим дождиком. Слепящие фары «встречек», подъемы и спуски. Снующие в свете фар подвыпившие компании, рисующие на мокром асфальте зигзагообразные следы и разбрасывающие пустые бутылки. Но ужин в дорожном кафе, увешанном старыми утюгами, швейными машинками и хомутами от упряжи, значительно приподнял настроение и помог продрать глаза.
Мы заказали блюдо «гнездо»… Фирменный салат, который, судя по фотографиям на стенах, очень нравился известным певцам, музыкантам и членам правительства. Надо сказать, что нам, рыбакам, он тоже понравился.
Путь дальше был легким и веселым. Кофе из термосов и шипящие импульсы раций, из которых раздавались шутки, призванные уберечь нас от засыпания, живописные деревеньки, березки, мосты, зевающие на обочинах собаки.
Мы умудрились домчаться практически до Мурманска за двадцать один час. Причем были как огурчики.
В последний момент поступило указание проследовать в поселок Ловозеро, где располагался маленький местный аэродромчик. Легкие передислокации, суета, и вот тишину раннего утра нарушил приближающийся вертолет. Борт приземлился, из чрева Ми-8 высаживались наши одноклубники, на зависть нам улетевшие из Москвы неделей раньше. Пришло время завидовать им.
Усталые, обветренные, но довольные лица расползлись в улыбках. Дружеские объятья и расспросы, что да как. «Кумжа клюет исправно. По три с половиной килограмма поймали все», — прозвучали сладостные уху слова. Тут же появилась карта озера, где всезнающим пальцем были указаны места наибольшей концентрации рыбы.
По команде вещи мгновенно исчезли в вертолете, и вот мы с группой варзинского лагеря уже летим к озеру «пятнистых леопардов». Надо заметить, что мы свои рюкзаки и баулы предусмотрительно отметили ярким одинаковым скотчем. В вертолете часто бывают попутные группы и пассажиры. Нередко вещи в суматохе путаются. На обратном пути летели с финской группой. Я насчитал пять таких же, как и у меня, рюкзаков Vision. Шум в вертолете приличный, и я скоро пожалел, что никто не посоветовал мне взять беруши. В иллюминаторы открылись виды тундры, бесчисленных озер, рек, ручьев. Все это скоро заставило забыть обо всех неудобствах и проблемах.
Вскоре внизу появилась артерия красивейшей реки, прорезавшей каменную поверхность земли. Летим вдоль нее, прилипнув к иллюминаторам.
«Варзина», — проорал мне в ухо Серега. Головной лагерь.
С моей стороны внизу появились домики культурно-европейского вида. Вертолет пошел на посадку. Немного тряски, и вот мы в лагере. К вертолету спешат ребята в одинаковых куртках. Перебрасываем вещи вперед, а в заднюю часть машины забрасывают вещи группы, которой пришло время возвращаться в Мурманск.
Взлетаем, и через пятнадцать минут уже садимся на сплошь каменистый берег Енозера. Наверное, никогда не забудутся завистливые, грустные лица рыболовов, улетающих домой. Но пусть грусть улетает с ними, а с нами остаются все чувства, сопутствующие предстоящей великолепной рыбалке. Мысленно пожелал, чтоб и непогоду с собой забрали. Им она уже не помешает.
На озере
Удивительно смотреть вдаль и не видеть ни одного дерева. Хищный глаз тут же сфокусировался на бурной протоке, которая соединяет между собой две части озера.
«Есть где разгуляться», — подумал я. Метров семьсот сплошной рыбы. И, схватив рюкзак, попер его в место дислокации, которое виднелось невдалеке на возвышенности. Все видимое пространство было сплошь хаотично засеяно валунами разного калибра. Между ними был сплошной ковер изо мха и карликовых деревьев. Земля матушка, конечно, была, но где-то там далеко под каменным саркофагом.
Несмотря на прекрасную солнечную погоду, ветер практически не прекращался. Но удивляться не приходилось. Это было его место. Оставалось надеяться, что он шибко не раздурится и все же пожалеет нас, своих детишек, нахально вторгнувшихся в его владения. То, что мы тут не хозяева, стало ясно сразу. Нигде я не испытывал столь очевидной силы «Матери Севера» (как называют суровые северные края норвеги). Сила лилась мощнейшим потоком, струясь между камнями, перемешиваясь с могучими водами озера и кривя низкие стволы измученных, искривленных березок.
«Тут надо поуважительней», — размышлял я, таща баул с себя ростом. И тут вдруг взор устремился в небо. Ноги остановились раньше сигнала мозга. Небо… Это не то слово. «Синь» или «Лазурь Рая», наверное, так. Нигде доселе я не видел столь чистого и величественного неба. Что за чудное место, в которое я попал. Так и простоял какое-то время, созерцая синее и необъятное величие.
Понемногу перетащили вещи. Предыдущими группами был заботливо установлен шатер, который мы тут же нарекли «Шатром счастья». Когда открыли молнию, оказалось, что он еще и полон всякой провизии. На кой черт мы тащили из Москвы все эти консервы? Тут можно роту неделю кормить.
Тут же взялись дружно устанавливать палатки. Под манящий рокот протоки быстренько обустроились. Когда летели в вертолете, то, позевывая, грозились по прибытии на место в обязательном порядке выспаться. Но виды огромных валунов, хаотично торчащих из воды, темные затишки за ними и пенящиеся перекаты сразу изменили наши планы. Толстые, длинные кумжи, конечно, прятались за этими укрытиями, а храпя в палатке, поймать их точно не получится. Поэтому после установки лагеря, уставшие, невыспавшиеся путешественники, извиваясь и кряхтя, полезли в вейдерсы. Собрав одноручник седьмого класса и снарядив его плавающим шнуром, я на полусогнутых припустился в начало протоки. На мой взгляд, это было самое перспективное место. В успехе предприятия я был совершенно уверен, потому что в лагере Варзины получил от гида Вити «Мухолова» секретные мушенции, славящиеся, по его словам, чертовской уловистостью в местных реках и озерах. Поэтому, привязав небольшой «зонкер» бурого цвета в Витином исполнении и оглядывая береговую линию в превеликом волнении, наметил место, где поймаю первую рыбу, и даже просчитал путь, где ее буду вываживать.
Пятнистые леопарды
Однако поклевок не последовало. Пришлось, простукивая посохом дно, постепенно заглубиться. Вот это простукивание в этот и следующие дни сыграло злую шутку и сильно снизило количество поклевок. Дело в том, что осторожная рыба при таком простукивании тут же получала сигнал, что появился очередной представитель рода человеческого, горящий великим желанием ее изловить. И только идя по неглубокому плесу, постукивая о камни посохом, увидев удаляющиеся в разные стороны «торпеды», поднимающие спинами поверхность водной глади и оставляющие «усы», я понял свою ошибку. Все нужно делать тихо. Так, осторожно пробираясь по протоке, вышел почти на середину обширного раската. И вот очередной спей-заброс, и «зонкер», сносимый течением под углом 45°, яростно атакует первая кумжа. Взрывной выход, искры брызг, мощный бурун, затем явно не малек бросается вниз по течению. Фрикционом балансирую натяжение. Стараюсь не превысить опасного разрывного порога подлеска. Постепенно рыба слабеет. Аккуратно подвожу ее к себе и как можно бережней прямо в воде снимаю с крючка.
Прекрасно! Сон стал явью. Я — победитель толстых кумж, минимум «трояк».
После поимки первой поклевки пошли как из пулемета. Когда была поймана десятая, причем вся крупная, наступила душевная нирвана.
«Надоело», — вольготно и расслабленно подумал я. Не хочу больше ловить сегодня. Хочу спать.
Оружие найдено. Дислокация определена. Ничего не мешает продолжить завтра.
В самом начале протоки Серега то и дело снимал с крючка и отпускал «пятнистых леопардов».
«Этот дело знает», — подумал я.
Посмотрев на него, порадовался. Значит, у всех сегодня удача.
На глади озера, озаряемого северным солнцем, появился выход крупной рыбы.
«Наверное, метровая щука сожрала килограммового сига или окуня», — подумал я. Ничего, завтра поймаю.
Однако в лагере сон пришлось отложить. Все обрыбились и затеяли грандиозный ужин из макарон по-флотски, паштетов, салатов и, естественно, «вискарика». Отметили приезд и удачное начало тура. Гуляли полночи, оглашая окрестные сопки песнями, рассказами о пойманных гигантских кумжах (таких, что даже в мезозойском периоде не водились), вязали мушки, присваивая им названия — «Халатная», «Небрежная», «Блестючка». Постепенно пришло время тишины, звезд и рыбацкого храпа.
Разведка
Утром туман. Давно такого тумана не видел. Кто-то уже ушел на ловлю, кто-то сопел в колыбельке. Быстренько собрался и на протоку. Каково же было мое удивление, когда рыба вовсе отказывалась брать вкусную вчерашнюю приманку. Около часа бродил по воде, секторами прочесывая перспективные участки. Перепробовал огромное количество стримеров. Все безуспешно. И вот вдруг поклевка на какую-то лохматую «пакость», изготовленную сплошь из люрексов и привязанную в порыве полного отчаяния.
Картина вчерашнего дня повторяется. Поклевки, сходы. Но на этот раз после пяти рыб, одна из которых на 4 кг, останавливаюсь и иду отдыхать.
Сознание того, что рыба доверчива и доступна, заставило пересмотреть взгляды на рыбалку. Захотелось чего-нибудь иного. Не «пастись» же все время на милой, доверчивой протоке. Совещаемся и отправляемся коллективно осматривать резиновые лодки. Плавсредства, моторы и бензин были любезно предоставлены устроителями тура. После внимательного осмотра обращаем внимание на добротность лодок, моторов и на признаки опасности, подстерегающей при перемещении по озеру.
Предыдущие группы, естественно, не сидели сиднем на Козеле (так называлась протока), а по мере возможности старались исследовать манящую тайнами акваторию озера. Вследствие движения лодки постоянно натыкались на подводные камни. Винты были сильно погнуты и опасно грозили глубокими заусенцами. При одном взгляде на них было ясно, что передвигаться надо с максимальной осторожностью.
Наметили маршрут и отплыли. Озеро поражало своей необъятностью и красотой. Миллионы ручейников всплывали на поверхность и старались оторваться от воды, чтобы отправиться в брачный полет. Волны от нашей лодки украли у многих из них мечту о чистом, голубом небе. Голубые райские перины, отражаясь в водной глади, не нарушенной ни одним волнением, создавали ощущение, что мы оказались в прекрасном чудном, полном покоя Зазеркалье.
И вдруг, как будто пробуждение зачарованных, резкий удар винта мотора. Сквозь абсолютно прозрачную воду видны огромные страшные глыбы. Они мгновенно вернули нас в реальность. Идем по навигатору. Я свисаю на носу лодки и, просматривая дно, предупреждаю об опасности. Димка мастерски маневрирует между каменными подводными рифами. Впереди очередная протока. Причаливаем чуть в стороне. Высаживаемся на каменистый берег и тут же видим половину объеденного, переливающегося алыми цветами арктического гольца. Кто его съел, так и осталось загадкой. Почему-то пришла мысль о медведе, и стало не по себе.
Протока была совсем небольшой и узкой. Но две глубокие «ламбы» с сильными струями по краям ни секунды не давали усомниться в наличии рыбы. Первые забросы лохматых «интрудеров», активные стрипы тут же дают результат. Ламбы полны крупной щукой, которая, похоже, стояла бок о бок, ожидая любую мелкую рыбешку, по неосторожности попавшую в течение. Только одна беда. Поводков нет. И каждая очередная поклевка заканчивается досадным сходом. Десять минут брызг, изгибающихся в развороте тел, бурунов, оскалов, и протока затаилась. Смены приманок, горизонтов проводки, различные варианты стрипов не дали никаких результатов. Нас теперь знают. Ничего не остается, как отправиться восвояси. Но несколько четырехкилограммовых «крокодилов» мы все же поймали.
Уставшие, но довольные и полные впечатлений, вернулись в ставший уютным лагерь. Сделали со спутникового телефона по звонку домой и после вкусного ужина (который был невероятно ярким и насыщенно-колоритным, благодаря стараниям парней, знающих толк в кушаньях), завалились спать в предвкушении завтрашней рыбалки.
Гармония Севера
Местные боги, полюбив нас за бережное отношение к природе, нежадность и мою тайную игру на варгане, дарили прекрасное солнце и ласковый ветерок. Быстро сгруппировались и, взревев мотором, отправились теперь по другую сторону Козела. Наметив на карте ориентиры, подобно варягам, идущим навстречу судьбе, медленно, но упрямо пробивались, задевая винтом мотора скрытые водами озера каменные исполины, возможно видевшие на своем веку плезиозавров.
Вскоре прошли по еще одному «горлу», заметив в нем всплески крупной рыбы. Решили потом обловить. Нас манила даль. Заманчивый Егор-Вась, прописанный на карте, явно подразумевал течение. А удаленность от места стоянки предполагала еще и несметные стада рыбы. Однако мечтам нашим сбыться было не суждено. Мы плутанули, каким-то образом запутавшись и в карте и в навигаторе, и, прокрутившись на месте, спалили немало бензина. Решили двигать назад. Перспектива грести на веслах вовсе не прельщала. На пустынном каменном берегу увидели хижину (если так можно назвать то сооружение) и несколько бочек, стоящих рядом. Предположили, что в них мог быть бензин. Проверять не стали, уж больно надежда его там найти отдавала глупостью. А все-таки надо было посмотреть. Теперь, спустя время, жалею, что не подошли и не посмотрели. А вдруг там были бы скелеты и ужасная тайна? Вернувшись в приметное всплесками горло, решили как следует его обкидать. Что и сделали, заняв по удобному камню на берегу. Но, несмотря на периодические всплески, рыба категорически отказывалась брать наши приманки. Двадцать минут безуспешно «спеили» мы прозрачные воды. Лишь Акимыч сумел-таки выцедить одну кумжишку на килишко. А мы «пролетели». В это время опять произошел сумасшедший по масштабам вылет ручейника. Перед самым отплытием в лагерь решил проверить одно предположение. Привязал вместо стримера небольшой помятый «клинкхаммер», найденный в сушилке на груди жилетки, и бросил метров на пять перед собой. Мушка, покачиваясь, поплыла по течению. Буквально тут же из-за камня стрелой вылетела рыба и махом хватанула измученного жизнью «клинкхаммера». Бурное сопротивление и досадный сход. Тут ко мне подплыла лодка и я, плюнув на искушение продолжить ловлю, сделав глубокий вдох, полез по надувным баллонам. Ладно, в нашей протоке поймаю.
Только вот в нашей протоке рыба сверху брать почему-то отказывалась. Но, уперевшись во что бы то ни стало, решил поймать «куму» именно сверху. Час пролазил, рискуя сломать ноги по струям и валунам, а рыбы не было. Вернее, была, выходы были, но в руках никого. Уже практически отчаявшись, привязал знаменитый, несложный в изготовлении, из оленьего меха уловистый «Окурок» в исполнении Саши Рыбкина. На второй бороздящей проводке с усами великолепный бурун, рывок, брызги, и рыба с чудовищной скоростью рванула в перекат. Пришлось приложить титанические усилия, работая катушкой и удилищем, чтобы остановить сей стремительный порыв. И вот минуты райского блаженства, и кумжа на «трешечку» покорно «зевает» у коленки.
Уже в сумерках, стоя в перекате, вдруг увидел на воде какое-то движение. Присмотрелся… Уточка с тремя утятками. Надо же, вон как хитро все. Днем по тундре летают хищники, вот она и прячется с детками в травке. А ночью выходят покормиться да размять лапки с крылышками. Уточка плыла с утятками, спешившими за ней гуськом, и вызвала у меня такое умиление, что я сел на камень и минут двадцать в свете луны просто медитировал, упиваясь гармонией севера и наслаждаясь плесками струй и зрелищем доброй жизни.
Самые отчаянные Серега и Акимыч, отказавшись от доброго чаепития в «Шатре счастья», отправились под покровом темноты подтверждать теорию, что кумжа ночью ловится лучше, чем днем, да к тому же еще и крупнее. Мы же отказались от сомнительной затеи, опасаясь нырнуть и отправиться в заплыв, считая ребрами камни, и остались варить суп из собранных возле лагеря Юркой Матюхиным грибов. Пока кипели грибочки, Серега Саласюк великодушно обучал меня в свете фонаря тайным приемам вязания нужных мушек. Мужики пришли глухой ночью мокрые, но довольные. Теория подтвердилась.
Прощание
На следующий день ребята вновь отправились покорять просторы Енозера. Я на этот раз решил обловить маленький ручеек, протекавший в стороне от лагеря. С осторожностью дикого кота и с проворством мангуста лез я по камням и пробирался, обдирая лицо и руки, через заросли карликовых березок. Совершал чудеса изобретательности, пытаясь доставить мушку в места потенциальной стоянки рыбы. Но все тщетно. Совсем отчаявшись, сел на груду камней перед огромным замховевшим валуном. Успокоившись и сосредоточившись, ушел в себя. Тронул валун и мысленно задал ему вопрос.
«Мудрый отец-камень, скажи, где рыба?»
И вдруг всплеск. Поворачиваю голову и вижу здоровенную выдру, вынырнувшую из омута и вертящую головой.
Так вон оно что! Тут помимо меня есть охотники!
Мысленно поблагодарил камень за подсказку и, понаблюдав за зверьком, отправился в лагерь, возможно, грибной суп еще остался.
Вечером приплыли ребята. Им довелось стать свидетелями пренеприятнейшего случая. Они по навигатору дошли до горла реки Варзина. И совсем не ожидая того, увидели там целую бригаду браконьеров. Те ставили сети и, кроме того, еще и ловили спиннингами. Артель, человек шесть. Клев был отменный, и рыба и в сети и на блесну шла «буром». Ребята стали свидетелями, как десятки пойманных кумж тут же на берегу складывали в приготовленные пластиковые бочки. Лодка то и дело выплывала на акваторию и проверяла сети. Естественно, рыбалка и настроение были испорчены. Такое хищническое отношение к прекрасному, ставшему родным озеру заставило немедленно действовать. В головной лагерь было тут же отправлено сообщение. Был организован рейд. И браконьеры понесли заслуженное наказание.
В последний день перед отлетом как-то все сконцентрировались в самом конце протоки при впадении в озеро. Когда перетаскивали вещи на вертолетную площадку, а она была именно там, заметили повторяющиеся всплески и выходы рыбы на поверхность именно в самом озере и в сходящих на нет струях Козеля. Лениво, то уходя в лагерь, то занимая удобные для забросов места, неторопливо облавливали места предполагаемой концентрации рыбы. Мне пришла мысль попробовать наконец-то спящий в тубусе двуручник. Sage 5120, до этого «обкатанный» только на московских покидушках, обрадовался такому случаю и, как гимнастка, радостно изогнулся в посыле шнура, стараясь удивить хозяина и доставить приманку как можно дальше. Есть своя прелесть в двуручнике, и рыбалка в последний день принесла мне неизгладимые впечатления. Тем более что клев был бешеный.
Удача сопутствовала всем членам экспедиции. Енозеро щедро одарило нас прекрасными толстыми трофеями. За неделю нами было поймано и отпущено около ста тридцати кумж. Двух пришлось съесть, так как повреждения были серьезными, и старший группы признал, что рыба не выживет. Хоть и не поймали мы полосатых горбачей небывалого размера и таких же сигов, но крупная кумжа и щука с лихвой подарили нам незабываемые впечатления и радость от невиданной доселе рыбалки. К тому же добрая компания и расположение местных духов добавили немало удовольствия в дело отдыха и рыбалки.
Неделя пролетела стремительно, как «пятнистый леопард» в водах протоки Козель. И вот уже пришло время прощаться с наглым «бакланом», которого мы успели прикормить, с леммингами, оленями, туманами, морошкой и, конечно, прекрасной кумжей, которая, смею надеяться, не обиделась на нас, пришельцев, ловящих ее для забавы. Заживут ее губы, и придет время безумной пляски продолжения рода. Тысячи и тысячи маленьких «леопардов» продолжат свой путь в вечности, приумножая свой пятнистый народ. Надеюсь, когда-нибудь еще ступит моя нога на покрытые суровым северным мхом каменные исполины, покрывающие спящую спокойным сном землю.
Падай, денежка, в прогальчик между камнями. Жди хозяина. Ты моя связь с прекрасным озером, полным облаков, туманов, подарившим мне покой и гармонию с самим собой.
Снасти
Black Marabou Streamer Variant (автор — Мика Вайнио) (хорошо ловила днем в любую погоду)
Крючок: № 2-4, с длинным цевьем ТМС 9395
Хвостик: мех белого медведя, медведь или бактейл, окрашенный в черный цвет
Тело: черный натуральный даббинг
Обмотка по телу: плоский серебристый и овальный люрексы
Крыло: мех белого медведя, медведь или бактейл, окрашенный в черный цвет, четыре полоски «миррор флеш» оранжевого цвета, пучок бородок пера марабу, окрашенного в черный цвет, пучок «флашабу» черного цвета, сверху пучок бородок пера марабу, окрашенного в черный цвет
Ножки: перо петуха черного цвета
Головка: монтажная нить, покрытая красным лаком
Silver Stoat (отлично работала в сумерках и до темноты)
Крючок: № 8-10, TMC707DS
Кончик: овальный серебристый люрекс, размер Medium
Хвостик: желтое перо петуха
Тело: плоский серебристый люрекс
Обмотка по телу: овальный серебристый люрекс, размер Medium
Крыло: мех белого медведя, окрашенный в черный цвет, или европейской белки
Ножки: черное перо петуха
Foam Bomber (хорошо работала в пасмурную погоду и сумерках на бороздящую проводку)
Крючок: № 2-6
Хвостик: мех белого медведя или бактейл зеленого или красного цвета
Тело: мех оленя, окрашенный в черный цвет
Спинка: «пенка» толщиной 2-3 мм черного цвета
Обмотка по телу: перо петуха зеленого или красного цвета
Михаил Васильев